Максим Суворов: этот «университет» я прошёл сразу на практике

Заведующий стационарным отделением скорой медицинской помощи Красноярской краевой больницы, удостоенный Ордена Пирогова, рассказал об опыте организации мобильного госпиталя в поселке Еруда Северо-Енисейского района. Он узнал о необходимости командировки в инфекционный очаг на севере края за несколько часов до отправления. Ехал на несколько дней «разрулить ситуацию», но пробыл в таёжном госпитале больше месяца.

Вы руководили обеспечением медицинского обслуживания на Универсиаде и сейчас организовали работу госпиталя в Еруде – что было сложнее?

Если оба этих эпизода рассматривать как проекты, то у них есть ряд принципиальных различий. Универсиада – проект большой,  растянутый по времени, и чрезвычайно ответственный с имиджевой точки зрения, поскольку гарантом являлся президент страны. Мы готовились к Универсиаде пять лет, к медобеспечению приступили за два года.

Вспышка вирусного очага в Еруде – это ликвидация чрезвычайной ситуации, и никакой подготовки к ней быть не могло. Здесь речь идет о сохранении жизни и здоровья большого количества людей. Общие же черты заключались в том, что и та, и другая работа имели большое количество внешних сторон –  стейкхолдеров: Минздрав, Роспотребнадзор и т.д. В случае с Ерудой наиболее заинтересованным лицом было само предприятие – крупнейший золотодобывающий комплекс, занимающий в разное время от 3-го до 5-го места в мире по уровню добычи. А пострадавший горно-обогатительный комбинат производит порядка 70% от общего объема. В процесс оказалось вовлечено большое количество людей и ресурсов, плюс сложные условия: отдаленная территория, тайга, сообщение либо по воздуху, либо автотранспортом, но дороги очень плохого качества, отсутствие поблизости крупной больницы. Эвакуация так же была возможна либо воздушным транспортом, либо по земле, но это около 18 часов пути.

Так что оба этих проекта были масштабными, чрезвычайно важными, с вовлеченностью большого количества людей и ресурсов. Оба факта серьезно повлияли на жизнь как отдельных людей, так и общества.

Как Вам удалось обеспечить материально-техническую базу?

Изначально не было точной информации о числе пострадавших, какой объем очага и никто не знал, как он будет развиваться. Когда приехали на место, поняли, что вспышка очень серьезная. Сначала нам сказали, что заболевших 80, но, оказалось, их 180. Поэтому потребовался серьезный ресурс – привлекали Министерство обороны, ФМБА, краевые медицинские учреждения. Ситуация находилась на контроле у губернатора. Это было первым этапом. Второе – нужно было донести серьёзность ситуации до собственника предприятия. От руководства потребовалась огромная работа - это лекарственное обеспечение, уборка, дезинфекция, а с этим была большая проблема, ведь надо было срочно привлечь сторонних подрядчиков для работы в очаге, у которых сотрудники не медики. Еще одной сложной задачей было создание инфраструктуры: необходимо было в очень короткие сроки провести коммуникации, развернуть медицинская информационную систему, отсыпать дорогу, установить освещение. Кроме того нужно было расселить людей – заболевших и тех, у кого бессимптомное течение, и, наконец – прибывших медиков.

Обучались ли Вы когда-либо навыкам организации в сфере здравоохранения, или эти знания были приобретены в боевых условиях?

Такого образования у меня нет, но управление в здравоохранении – несколько другая информация, далекая от проектного управления. Жизнь распорядилась так, что этот университет я прошел сразу на практике, получилось обучение «с колес». Элементы проектного управления нам давали накануне Универсиады, в ходе серии тренингов по психологии управления, коммуникациям, подготовке спортивных мероприятий.

Считаете ли Вы, что в ВУЗе или в качестве дополнительного образования должны вводиться какие-то программы по управлению в режиме ЧС для тех врачей, кто видит себя в качестве руководителя в будущем?

Думаю, да. Но не для всех. Здесь – как в спорте: если тренер видит потенциальные способности растущего спортсмена, то он дает ему больше и растит из него чемпиона. Недаром была введена практика кадрового резерва в стране – на федеральном уровне, на уровне края, у нас в больнице. Это позволяет растить кадры, которые при необходимости способны встать в строй. Сейчас, когда возникла эта ситуация, многие люди показали, на что способны. Есть доктора, которые вообще никогда не имели отношения ни к управлению, ни к ЧС, а проявили себя замечательными организаторами. Разумеется, сейчас перед ними открываются новые возможности.

Скажите, что Вы почувствовали, когда узнали о том, что удостоены награды?

Я не ожидал никакого ордена. Когда участвуешь в каком-то экстренном мероприятии, не думаешь об этом. Просто стояла задача, ее однозначно нужно было выполнить. А орден – это сюрприз. Узнал я об этом от нашего главного врача Егора Евгеньевича Корчагина, и, конечно, это было очень приятно.