Дмитрий Черданцев: «С точки зрения микроба, мы - еда»

23 мая 2001 года, подписан приказ о создании Гнойно-септического центра на базе краевой клинической больницы. О том, чем помогла организация Центра в борьбе с грозными септическими осложнениями, говорим с руководителем КГСЦ, заведующим кафедрой хирургических болезней им. проф. А.М. Дыхно КрасГМУ, профессором Дмитрием Владимировичем Черданцевым.

 -  Дмитрий  Владимирович, классическое латинское выражение «Ubi pus, ibi incisio» («Где гной, там разрез») - известно любому врачу. Это жесткое правило не изменилось за тысячелетия?

 -  Конечно, это классика, догма гнойной хирургии.Санация гнойного очага во все времена проходила по принципу: «Раскрой то, что можно, закрой то, что нужно».

 Момент, когда микробы из наших мирных соседей становятся смертельными врагами – концентрируются, образуют гнойный очаг, требует хирургического вмешательства - так было и будет всегда.

Изменилась микробная флора, медицинские технологии, наш иммунитет, но биологическая основа взаимоотношений микроба и человека та же, что и тысячи лет назад: мы для них - еда. Конечно, до нас микроорганизмы питались другими существами, ведь история человечества – один миг в сравнении с микробными клетками. Но сейчас они с нами и при неблагоприятных условиях могут легко нас убить. Поэтому борьба человека и микроба нескончаема.

 - Наверное, не только врачам, но и пациентам можно рекомендовать автобиографическую книгу Вересаева «Записки врача» - чтобы люди поняли, как страшны были септические осложнения до эры антибиотиков.

 - Смертность была очень высокой, чего стоила родовая горячка, уносившая жизни рожениц, но ведь и тогда люди выздоравливали – благодаря народным средствам и сильному иммунитету. Гнойная хирургия в доантибиотиковую эру была безжалостной. Во время войны врачи ликвидировали гнойный очаг ампутацией, этим сохраняли жизнь солдату, но и инвалидизировали.

Появление антибиотиков, казалось бы, знаменовало собой победу над микробами. Чудодейственный пенициллин, выделенный Флемингом, вызвал во врачебном сообществе эйфорию. И действительно – одной инъекции пенициллина хватало, чтобы справиться с серьезной инфекцией.

К сожалению, микробы быстро показали человечеству, кто в доме хозяин: сегодня есть штаммы болезнетворных бактерий, которые вообще неубиваемы ни одним из известных антибиотиков.

Фармацевтическая промышленность не успевает за приспособляемостью микроорганизмов, за их мутациями.

 - Мы все умрем?

 - Мы и сейчас умираем от сепсиса гораздо чаще, чем написано в свидетельствах о смерти. Сепсис – недооцененный убийца.

Международная классификация болезней построена по принципу привязки диагноза к определенной системе органов. Сепсис проникает везде, гнойных осложнений огромное количество, но они часто не учитываются МКБ. Критерии сепсиса размыты, нуждаются в доработке. Буквально сепсис – пиемия, заражение крови. Но ведь маленький фурункул, который не поставляет гной в кровоток, уже дает общую картину септического воспаления – боль, температуру, интоксикацию. Этот фурункул может стать причиной смерти больного, если он, например, локализован на лице или шее и «прорывается» в мозговые оболочки.

На самом деле, число больных, погибающих от сепсиса, равно числу умерших от сердечно-сосудистых заболеваний.

 - Краевая больница – средоточие самых тяжелых  септических больных. Поэтому Гнойно-септический центр располагается именно у нас?

 - Наши больные настолько тяжелые, что я бы советовал молодым хирургам вначале поработать на потоке – в менее крупных клиниках, а уже потом приходить в краевую, куда стекается самый тяжелый сепсис со всего края.

Конечно, именно в нашей многопрофильной больнице было уместно создать Гнойно-септический центр.

В 1988 году, в момент введения в эксплуатацию Главного корпуса больницы, в нем находились 60 гнойных коек – одно из самых крупных отделений в крае. Но Центр – это особая структура - объединяющая, образующая замкнутый цикл: гнойное отделение, гнойная реанимация, гнойная операционная, перевязочная. Еще одно условие – высокий этаж. Мы располагаемся на восьмом этаже, и наша флора не расползается по больнице, выше только Ожоговый центр.

В гнойной реанимации проходят лечение больные из разных профилей – нейрохирургические, абдоминальные, травматологические, акушерские. В этом и есть системный характер сепсиса.

Созданием Центр обязан энтузиастам: человеку с неуемной энергией и талантом, профессору Александру Генриховичу Швецкому и бывшему главному врачу краевой больницы Борису Павловичу Маштакову.

На открытии присутствовали губернатор края Александр Иванович Лебедь и его заместитель Надежда Ивановна Кольба. Надо отметить, что Лебедь не обходил вниманием медицину – при нем были открыты новые отделения, выделялись бюджетные средства на новейшие технологии лечения.

 - А лечение септических больных очень дорого.

 - Дорого, а главное – долго. Наши больные исстрадавшиеся, измученные, много пережившие люди, что накладывает отпечаток на профессию гнойного хирурга и реаниматолога. Эксклюзивность нашего ремесла - долгое общение с больным. Гнойные хирурги - особая когорта врачей.

 - Их главное качество – эмпатия?

 - Скорее, упорство, готовность вкладывать много сил в конкретного человека. Плюс повышенное внимание к больному: гнойный хирург при всей технологизации медицины должен обладать клиническим мышлением и интуицией. Сделать еще один разрез не так сложно, как уловить нужный для этого момент. Гнойные хирурги щадят больного – они знают меру вмешательства в организм изболевшегося человека. Хотя среди наших пациентов есть невероятно стойкие люди. Например, мы вынуждены были 12 раз оперировать пациентку с панкреонекрозом, но женщина выдержала, выписалась домой. Конечно, это наша общая радость.

Что касается коллектива Гнойно-септического центра, могу сказать коротко: лишних людей среди врачей и медицинских сестер нет. У нас боевая команда, преданная делу. Молодые врачи – трудяги, тянутся за старшими, опытными. Отличные заведующие: отделением гнойной хирургии руководит Вячеслав Юрьевич Дятлов, гнойной реанимацией – Кирилл Юрьевич Беляев. Они личным примером ведут за собой людей. 

 - Вы заведуете кафедрой. Присматриваете врачебное пополнение Центру?

 - Вряд ли можно с первого взгляда определить хорошего хирурга. Все решается при близком знакомстве, когда студенты приходят в СНО, когда у них горят глаза, когда можно оценить трудолюбие, мотивацию, интеллект. Хирургия – трудоемкое ремесло, не все способны подчинить ей жизнь.

 - Традиционный вопрос: с какими результатами вы встречаете 15-летний юбилей Центра?

 - За 15 лет мы пролечили около 12 тысяч человек в отделении гнойной хирургии и около 7 тысяч – в реанимационном отделении.

За это время в нашу повседневную деятельность вошли новые технологии – низкочастотный ультразвук, вакуумная терапия. Для лечения анаэробных инфекций используем гипербарическую оксигенацию. Мы пользуемся в работе всеми современными методиками детоксикации. Применяем липополисахаридную  сорбцию – с помощью этой технологии из кровотока убираются токсины самой «злой» грамм-отрицательной флоры. Используем малоинвазивные методы лечения.

 - Чего вам, руководителю Центра, не хватает для полного счастья?

 - Любое развивающееся подразделение нуждается в ресурсах. Средства нужны – и на оборудование, и на новые технологии. Один пациент с сепсисом обходится бюджету в несколько сотен тысяч рублей. Гнойная хирургия – очень дорогая, но не дороже человеческой жизни.

 - Дмитрий Владимирович, спасибо за все, что вы делаете. В первую очередь за то, что профессор Черданцев не только руководит, но и часто бывает в операционной.

Успехов вам и вашему коллективу.